Статьи и публикации

Случилась как-то раз такая история: пришел на одно пензенское предприятие новый русский, достал ортопедический бандаж, изготовленный в США, и сказал: “Сделайте мне такой же, за оплатой не постою!” А работники предприятия смотрят на заокеанское диво и понять ничего не могут: материал — кожзаменитель, сплошная химия, наши пензенские бандажи на порядок лучше, и материал исключительно натуральный, и подгонка индивидуальная!.. Убедили-таки гостя, что “хороша страна Америка, а Россия лучше всех” — по крайней мере в плане оказания ортопедических услуг. А произошел этот случай на Пензенском протезно-ортопедическом предприятии, что располагается по ул. Пушкина, 165, и сегодняшний гость читателей “ДП” — его директор Александр Александрович БРАЕВ.

Браев: Без лишнего хвастовства сказал бы так, что этот случай — лишь “верхушка айсберга” той работы, которую мы выполняем. В основном же мы занимаемся вещами, гораздо более серьезными — протезированием опорно-двигательного аппарата людей-инвалидов. В настоящее время у нас на учете состоит более 8 тыс. человек, из них — 1546 инвалидов Великой Отечественной войны и 913 детей-инвалидов. Причем есть немало желающих воспользоваться услугами нашего предприятия из других регионов. Вот совсем недавно был такой случай: молодой мужчина из Саранска в результате бытовой травмы потерял обе голени. Проехал всю Центральную Россию, никто не брался его протезировать, пока он не обратился к нам. Мы взялись, провели протезирование, человек начал ходить, остался доволен и уехал к себе в Саранск.

Корр.: Александр Александрович, почему же так получилось: никто не брался, а вы взялись и справились? В чем секрет успеха или в данном случае, может быть, надо говорить о какой-то особенности применяемой вами технологии?

Браев: Никакого особого секрета нет. Просто мы в Пензе слово “протезирование” понимаем несколько шире, чем это обычно принято и чем это даже предписывается нам вышестоящими органами. Мы протезирование понимаем как процесс, неразрывно связанный с лечением инвалида. Вот представьте себе ситуацию: человеку ампутировали ногу. После этого он, разумеется, долгое время лежит в больнице, потом выписывается домой и еще там лежит, за это время оставшаяся после ампутации культя успевает деформироваться, нарушается ее контрапунктура, да и сам человек успевает утратить навыки движения, перестает чувствовать свое тело. То есть к протезированию его надо готовить, по сути дела — лечить. Взять того же нашего гостя из Мордовии. Перед тем, как начать протезирование, нам пришлось делать реампутацию, настолько запущена у него была культя, потом ждать ее заживления. Поэтому у нас имеется свой стационар на 35 коек — по сути дела, небольшая больница, где есть кабинеты и нейропатологии, и массажных, и лечебных процедур. Да и больным так удобнее: ведь подгонка протеза — это не одномоментный процесс. Если раньше, когда транспорт работал лучше, для инвалида ездить на примерки, особенно из районов области, было не так-то просто, то сейчас это и вовсе проблема.

А в принципе, я полагаю, мы должны начинать работать с больным прямо с операционной, уже там готовить его к протезированию, и сейчас на эту тему мы ведем переговоры с главврачами районных больниц.

Корр.: То есть выстраивается как бы медицинский конвейер: больной еще в палате больницы, в которой ему произвели ампутацию, а он уже попадает под опеку ваших медиков, со временем переезжает в стационар при протезно-ортопедическом предприятии, где ему “приращивают” новую ногу, и потом он уже возвращается к нормальной, насколько это возможно, жизни...

Браев: Конечно, не все так просто. Реабилитационный период у инвалидов-ампутационников проходит, как правило, очень тяжело, дать им протез и подогнать его — этого еще мало, их буквально надо заново учить ходить, и здесь в стационаре мы этим тоже занимаемся. Но если уж речь зашла о конвейере, то я бы сказал, что на стационаре он не кончается. Весь второй этаж у нас арендует Центр реабилитации молодых инвалидов, с его специалистами мы координируем нашу работу, многие наши пациенты попадают непосредственно туда. Там они проходят процесс адаптации к жизни в изменившихся для них условиях, и кое-кто даже вновь приходит к нам: в наших мастерских мы трудоустраиваем инвалидов!

Корр.: Александр Александрович, насколько, собственно, при протезировании восстанавливается способность подвергшихся ампутации людей к нормальному передвижению, ходьбе?

Браев: Даже при протезировании бедра эту способность мы восстанавливаем сейчас на 70-80%, при этом кинематика движений инвалида максимально приближена к рисунку ходьбы здорового человека. Я не говорю уже о том, что применяемый сейчас протез намного легче изделий прежних образцов, удобнее, несравненно лучше выглядит с эстетической точки зрения. А достичь такого результата нам помогло использование новейших разработок германской фирмы “Otto Bock”, поставку же модульных узлов для изготовления таких протезов нам производит ракетно-космическая корпорация “Энергия” — та самая, которая в свое время произвела запуск в космос советского “челнока” — “Бурана”.

Корр.: Но ведь недешевое, наверное, “удовольствие” — получить протез, изготовленный по ракетно-космическим технологиям?

Браев: Да, цена в сравнении со старыми протезами возросла примерно в два раза, но инвалидов это не должно беспокоить, ведь все затраты на протезирование им оплачивает федеральный бюджет. Нам же внедрение нового технологического оборудования позволило выйти на стартовую площадку для нового качественного скачка: освоения компьютерно-диагностической системы «ДиаСлед», разработанной С.-Петербургским НИИ протезирования. Ее использование дает возможность резко сократить затраты времени на обследование больного и индивидуальную подгонку протеза. Но, увы, если средства на приобретение технологической оснастки для производства новых типов протезов нам удалось скопить самим за счет внутренних ресурсов нашего предприятия, то привлекать инвестиции в $15000 на приобретение диагностической аппаратуры нам придется, очевидно, с помощью правительства области.

Корр.: То есть Пенза выходит на высший мировой уровень протезирования?

Браев: Здесь, я думаю, есть смысл сказать несколько слов об организационных отличиях постановки протезного дела у нас и за рубежом. Дело в том, что на Западе изготовлением протезов занимаются, как правило, малые фирмы, по сути дела — мастерские, которые работают, так сказать, по принципу “сосед-соседу”. Каждая мастерская обслуживает какой-то определенный район, квартал, клиенты хорошо знают мастера, доверяют ему, да и добираться им до мастерской особого труда не составляет. И, кстати говоря, в приближении наших услуг к населению я вижу еще одну перспективу развития нашего предприятия. Очевидно, в будущем мы откроем хотя бы по одному филиалу в каждом районе области. И если раньше наши выездные бригады направлялись только в районные больницы, то теперь они адресно едут прямо по домам инвалидов и там оказывают услуги по протезированию — повторю, в нынешних условиях и здоровому человеку непросто добраться даже до райцентра. Но вот какой парадокс: мы за свой счет оказываем услуги больным людям на дому, приближаем ортопедические услуги к населению буквально вплотную и за это ежемесячно дорожному департаменту должны платить огромный налог — 30-40 тыс. руб.. Надеюсь, что Законодательное Собрание области рано или поздно обратит на это внимание и создаст нам более приемлемые в этом плане условия для работы.

Ближе к осени при нашем предприятии собираемся открыть магазин ортопедических товаров. Ведь они нужны не только больным с тяжелыми ампутациями: на свете есть немало в принципе здоровых людей, которым нужна наша помощь того или иного характера. Ортопедическую обувь мы делаем как инвалидам, так и людям с различными дефектами ног, например, с боковыми мозолями стопы. Кстати, ортопедические ботинки нашего производства признаны одними из лучших в России, они до сих пор полностью прошиваются, да и в остальном обладают отменным качеством. Ортопедическими стельками мы торгуем по всей стране, причем они дешевле, чем у других производителей — всего 18-19 руб. за штуку. При опущении почек, грыжах, выпадениях внутренних органов хорошо помогают наши бандажи, при искривлениях позвоночника — реклинаторы различных видов; для тех, кто пострадал от травм шейного отдела позвоночника, мы делаем головодержатели, воротники Шанца; используя поставляемый из Реутова силикон, создаем протезы груди — тоже с индивидуальной подгонкой, так что дамы могут не опасаться за свою внешность. В общем, готовы поставлять на пензенский рынок полную гамму ортопедических товаров самого высокого качества, а параллельно с магазином у нас будет работать еще и пункт проката. Ведь как бывает: зима, гололедица, человек упал, сломал ногу, ему нужны костыли или трость, но зачем их покупать, если на те 2-3 месяца, что он ходит в гипсе, ему достаточно взять эти вещи в прокат?

Корр.: Что ж, Александр Александрович, позвольте пожелать вам и вашим коллегам успехов в той нужной и благородной работе, которую вы выполняете.../Деловая Пенза, 3 августа/